1. Социальная мобильность
Впервые понятие «социальная мобильность» предложил П.Сорокин. Под социальной мобильностью ученый предлагал понимать любой переход индивида или социального объекта из одной социальной позиции в другую, подразделил социальную мобильность на два типа: горизонтальную и вертикальную.
Начиная с 60-х годов, разработкой проблем социальной мобильности стали заниматься советские социологи. Одними из первых эту тему разрабатывали М.Н. Руткевич и Ф.Р. Филиппов. Советские ученые сконцентрировали внимание на роли мобильности в воспроизводстве и изменении социального состава населения, отдельных классов и слоев, используя понятие «перемещение» вместо «мобильность». В большинстве работ ученые рассматривают внутрипоколенные перемещения и лишь несколько работ касаются межпоколенной мобильности.
В своих работах исследователи делают акцент на своеобразии социальной структуры СССР, как социалистическом бесскласовом обществе. М.Н. Руткевич и Ф.Р. Филиппов считали, что в социалистическом обществе в результате коренного изменения социально-классовой структуры исчезает большинство фактических преград для социальных перемещений, качественно изменяются характер и социальные последствия этих перемещений и, наконец, изменяется характер тех стимулов, которые побуждают людей изменять свое социальное положение. Они доказывали, что социальные перемещения в СССР становятся одной из форм постепенного стирания социальных различий, а вертикальная градация существует постольку, поскольку еще имеется неравенство по степени сложности труда. С ними соглашается и историк Е.Я.Виттенберг, подчеркивая различие социалистического и капиталистического обществ, их социальной структуры. Так как в СССР отсутствует четкая иерархическая структура, при анализе социалистического общества неприменимы категории буржуазного строя. В связи с этим особенный упор делался на сближении классов, важную часть занимают исследования связи образования с социальной мобильностью, процесса формирования рабочей интеллигенции. Также вопросы мобильности отчасти затрагивают исследования рабочего класса, где обычно присутствует характеристика социального состава рабочих, удельный вес выходцев из различных слоев. Определенную сложность из-за своей неоднородности вызывает класс служащих, в результате остается неясным направление вертикальной мобильности. Особую группу составляют работы сосредотачивающиеся на анализе биографии.
Анализ отечественной историографии показал, что у историков практически отсутствуют работы, целиком посвященные социальной мобильности, но косвенно вопросы мобильности затрагиваются в работах по истории отдельных слоев и социального расслоения. Работы по истории слоев и сословий, касающиеся древней истории, в основном, базирующиеся на анализе юридических источников, выясняют их положение и возможности мобильности. Работы по истории поздних периодов базируются на статистических источниках, большое внимание уделяется социальному расслоению среди крестьян (особенно в пореформенный период), формированию вольнонаемного рынка (и увеличения в нем доли потомственных рабочих),роли отходничества в формировании рабочего класса. На основе документов учебных заведений выявляется социальный состав интеллигенции. Большое внимание уделяется истории дворянского сословия, доле дворян в классе буржуазии. Вопросы группой мобильности зачастую затрагиваются работами по судьбам отдельных слоев в отдельные исторические периоды (Октябрьская революция и Гражданская война, коллективизация и т.д.). В работах по истории СССР стоит выделить общие обзоры изменения социальной структуры СССР, а также исследования по формированию руководящих кадров.
Исследования в области социальной истории, основанные на материалах о занятиях населения, в России только начинают развиваться. Одной из основных проблем и главной причиной такого положения является состояние и содержание источниковой базы.
Исследование проблем народонаселения в исторической динамике является в наши дни одним из важнейших направлений российской историографии. При этом вопросы социальной структуры и социальной мобильности населения занимают в рамках данной проблематики не последнее место. Наиболее полную информацию о составе населения в конце XIX в. дают материалы Первой всеобщей переписи населения России 1897 г. По ее данным, численность населения Сибири (в границах Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской губерний, а также Забайкальской и Якутской областей) составило 5387067 чел., прирост населения по сравнению с 1857 г. составил 232%. Все более сложным становился сословный состав населения. Материалы переписи 1897 г. содержат данные о роли «лиц сельского состояния», в том числе и крестьян в формировании городского населения. Недавние выходцы из сельской местности составляли на рубеже веков почти половину горожан.
Сословный состав городского населения Сибири принципиально не отличался от общероссийских показателей, но так как социально-экономическое развитие региона отставало от Центра страны, то и сословные группы (например, мещанство и купечество) разрушались здесь медленнее, сохраняя сословные традиции. В 1897 г. мещане составляли 44,6% горожан Сибири, крестьяне – 40,0, дворяне – 7,3, духовенство – 1,4, купцы – 1,4 (значительную их часть составляли евреи), прочие – 9,3%. В «прочие» были включены военные, казаки, коренные жители («инородцы»), иностранцы. В среднем по России соотношение сословных групп в городах было: мещане – 44,3, крестьяне – 39,8, дворяне – 5,2, купцы –1,3% и т.д.
Материалы переписи 1897 г. позволяют рассмотреть еще один очень важный показатель – занятия жителей, который наглядно показывал уровень развития буржуазных отношений, формирование классовой структуры. В промышленности было занято 26,3% всего городского населения Сибири (здесь вместе с членами семей), в торговле – 14,9, в сельском хозяйстве – 10,7, «частная служба», а также прислуга и поденщики – 17,7, чиновники и военные – 9,8, рантье и пенсионеры – 7,6, духовенство и лица свободных профессий – 3,8%. Торгово-промышленное население, по нашим подсчетам, в городах Сибири составляло 65%. Аналогичный показатель по городам страны был 67,7%. В целом в городах Сибири был ниже процент занятых в промышленности и выше - занятых в сельском хозяйстве, особенно это было свойственно для средних и малых городов.
Наиболее детально состав и динамику средних слоев в сибирском городе показала Н.М. Дмитриенко по Томску. Удельный вес средних слоев в составе самодеятельного населения города составил в 1880 г. 24,0, в 1897 г. – 41,0, в 1912 г. – 36,0, в 1917 г. – 33,0%. Численность отдельных групп возросла в процентных показателях следующим образом. Если принять показатели 1880 г. за 100%, то к 1917 г. численность служащих и интеллигенции составила 702,9% (4829 чел.), мелких предпринимателей – 880% (6135 чел.), мелких домовладельцев и рантье – 137% (2300 чел.), извозчиков – 833% (1191 чел.), численность студентов в процентах выросла с 1897 г. (100%) до 671,1% (2510 чел. в 1917 г.). Рост буржуазии Томска за 1880–1917 гг. составил 798,7%, в 1917 г. 4326 чел., или 8,6% населения города.
Зарубежная историография представлена гораздо более широким кругом исследований, однако разделить их четко на исторические и социологические не всегда возможно, так как исследования социальной мобильности ведутся на современном этапе в рамках междисциплинарного направления «Social Science History».
Большое количество публикаций на тему социальной мобильности представлено на страницах журналов «Social Science History», «Historical Methods: A Journal of Quantitative and Interdisciplinary History», а также в журналах социологической и экономической направленности (например, «Annual Review of Sociology», «American Economic Review» и др.). Ряд интересных работ западноевропейских и американских исследователей, связанных с изучением проблемы социальной мобильности, переведен и опубликован в последние годы участниками настоящего проекта в серии научных трудов, издаваемых в Алтайском государственном университете под общим названием «Историческое профессиоведение».
На первой конференции SSHA в 1976 г. проявилась проблема, которая заключалась в том, что имела место путаница между техникой и методом, а также последующий отказ сформулировать отдельно методологические проблемы. Данная проблема была обозначена как серьезное препятствие на пути прогрессивного развития SSH. Исследователи, особенно в сфере политологии и социальной мобильности, активно применяли или разрабатывали все более изысканные методы для работы с огромными массивами данных, но ими не было выработано каких-либо серьезных концептуальных положений в этой области. В случае с социальной мобильностью наличие данных и их компьютеризация привели к сомнительным выводам, которые противоречили общепринятым социологическим положениям. При изучении социальной мобильности важно проанализировать взаимосвязь между мобильностью и социальной структурой. При этом мобильность, чаще всего, определяется положением в социальной структуре, т. е. является зависимой переменной. В случае применения вышеуказанной техники социальная структура стала зависимой переменной, а мобильность – независимой, что приводит к сомнительным результатам. Этот вопрос был поднят в 1976 г. в статье одного из членов Ассоциации С.Хейса (Hays S.P.).
В рамках SSH изучение социальной мобильности велось изначально, с момента появления самой Ассоциации SSH в 1974 г., доказательством могут служить публикации на страницах ее профильного издания. Анализ ключевых слов к публикациям 1976-2013 гг. показал, что словосочетание «социальная мобильность» встречается около 20-ти раз, кроме того включены такие слова, как «социальная структура», «социальный статус», «класс» и т.п.
В Европе тема социальной мобильности активно представлена на Европейских конференциях SSH, а также в публикациях исторических, социологических изданий и в изданиях междисциплинарных. Исследования социальной мобильности включают такие вопросы, как влияние брачности, миграций, смертности, занятости на мобильность. Исследуются межпоколенные изменения в статусе, профессиях и т.п. Исследования ведутся как индивидуально, так и в рамках крупных международных проектов.
Изучение социальной мобильности в рамках международных проектов набирает всю большую популярность, международные проекты позволяют объединять усилия, опыт, методику и источниковую базу разных дисциплин, что придает им междисциплинарный характер.
В приложениях представлены списки работ по историческим аспектам изучения социальной мобильности как в отечественной литературе (на русском языке), так и в западноевропейской и американской (преимущественно, на английском языке).
